СССР-2061. Том 4[сборник рассказов ; СИ] - СССР 2061

Что сие означало, никто не понял. Координатор традиционно был пожилой человек, да, собственно, на управленческие должности обычно других и не выбирали, поскольку, как показала практика, именно старики скрупулёзно исполняли все свои предвыборные обещания. И у них было одно неоспоримое достоинство — усидчивость. Молодые не то, чтобы не хотели избираться и работать на благо общества — хотели. Просто спустя какое-то время, им становилось ясно, что они не могут полностью отдаваться избранной профессии, любимому делу, ездить в экспедиции, наконец. Даже надолго оставлять посёлки, которые ради экономической целесообразности пока строили на Марсе вместо мегаполисов, не могли. Вернее, знать-то они знали, только прочувствовать начинали позже. И тогда управление как таковое становилось делом им неинтересным, и относились они к нему с прохладцей. К важным работам это, разумеется, не относится.

На Земле иная ситуация, но там помойки разгребать, оставшиеся от прошлых веков, железное здоровье нужно иметь. И что интересно: все понимают и все соглашаются, что нет людей второго сорта, а нет-нет да проявится у кого-нибудь непомерно раздутое самомнение, рождающие презрительное отношение к так называемой "толпе". Или стремление любой ценой продвинуть что-то своё, пусть даже важное и нужное, используя лесть, родство, подарки, в конце концов. И начинают общество потихоньку разъедать язвы. Так что социопсихологи без дела не сидят. К счастью, в последнее время ситуация значительно выправилась.

Задумавшись, я не заметил, как мы проехали часть спуска. Внизу начали проступать на первый взгляд хаотично разбросанные двух- трёхэтажные коттеджи с прилегающими прямоугольниками полей марпоники, и почти все с куполами небольших бассейнов. Вода — великое дело! А первые 15 лет было очень тяжело, даже вопрос о колонизации не стоял, еле-еле покрывали расходы изыскательских партий и научных экспедиций. Но ведь нашли. Да и странно было бы не найти: все же наши планеты похожи.

Благодаря воде и покрыли марпоникой большую часть Марса, почему и дышим сейчас свободно. Плюс, конечно, террамодуляторы, повысившие давление. Между прочим, марсологи обещают, что ещё лет двадцать — и нужда в полях и модуляторах отпадёт, появятся настоящие деревья. И цветы. И трава.

— Молодые люди, вы разрешите позвонить, — попросила Лидия Сергеевна. — Оказывается, я свой телефон оставила в гостинице: эта егоза, — она кивнула назад на Дарью, — утащила меня, не дав толком собраться.

— Разумеется. — Я передал её тёмный кругляшок марфона, опередив сунувшую было в карман костюма руку Дарью.

Женщина взяла его, покрутила в пальцах и вопросительно подняла бровь.

— Все время забываю, что вы только что прилетели, — пробормотал я. — Просто сожмите пальцами и подумайте о том, кого хотите вызвать.

Она нахмурилась.

— И всё?

— Ну, да, — растерялся я. — Простите, конечно, но разве вас не знакомили с жизнью колонистов?

Лидия Сергеевна смущенно отвела взгляд.

— Знакомили, конечно, — пробормотала она. — С историей освоения и террамодулирования. Это очень интересно. Но вот с повседневной жизнью я как-то…

— Понятно, — сказал я. Мне было действительно понятно. История освоения Марса: первые экспедиции, находка воды, проект создания второго дома для человечества — от этого захватывало дух, и это знали все ещё со школы. Но вот повседневная жизнь… Ей интересовались постольку-поскольку, живут люди и живут, а технические новинки… Их с каждым днём прибавляется всё больше и больше. Я, например, не уверен, что окажись я сейчас на Земле, то не попаду впросак с новыми техническими приспособлениями.

— Это марфон, — сказал я. По глазам Лидии Сергеевны я понял, что название она уже слышала.

— В отличие от обычных мобильных телефонов, марфоны включены в единое пространство Марса.

— Это я знаю, на Земле уже лет сто все виды связи объеденены в единое информпространство. Вот как вы связываетесь без номеров — непонятно.

— А… Да, это действительно новинка, хотя в информразделе, конечно, есть. С год назад выяснилось, что каждый, здесь живущий, проецирует свой духовный отпечаток в единое поле Марса. Выяснилось совершенно случайно: у одной девушки далеко от посёлка, — в панорамном зеркале я увидел, как покраснела Дарья, — сломался телефон. Не представляю, как его можно сломать, разве что раздавить бульдозером, — щёки у Дарьи полыхали, как пожар, — но факт остаётся фактом. Она, кстати, этого не заметила, дозвонилась худо-бедно до спасателей, но позже пожаловалась на безобразную связь, чем немало удивила местный техцентр. Там и установили, что телефон сломан. И в то же время работает, хотя и не должен. Согласно легенде, мастер-электронщик, человек в летах, сжал вскрытый телефон и рявкнул: "Да эта девчонка нас просто за нос водит! Не могла она звонить!". И получил в ответ размытое трёхмерное изображение девушки. Она, между прочим, принимала душ. Очень неудобно получилось, мастер потом долго извинялся. Так и началось. Постепенно, нашим любимым методом "тыка", создали марфоны. Да, теперь таких казусов не случается. Я о душе. К сожалению, как и почему всё происходит, толком не установили, теорий множество. Если заинтересует, то посмотрите потом в библиотеке.

— Обязательно, — кивнула Лидия Сергеевна.

По-моему, она уже начала создавать свою теорию. Я кивнул на марфон.

— Вы звонить хотели.

— Да, действительно. Извините.

Она отвернулась, сжимая пластиковый кружок.

Я развернул кресло и оказался глаза в глаза с Дарьей. Девушка сидела красная, как земной варёный рак, и что-то негромко бурчала себе под нос.

— И ничего я не в душе была, а в бассейне — сказала она чуть громче. — И телефон я под киберплуг случайно уронила, когда посевы марпоники проверяла.

Я ободряюще улыбнулся.

— Зато вошла в легенду. В историю.

— Угу, как девушка, ломавшая в душе телефон! — Она так забавно насупилась, что я не выдержал и рассмеялся. Глядя на меня, в конце концов, улыбнулась и Дарья.

— Ладно, — сказала она, — придётся оставить в истории мокрый след.

— Главное, что оставишь.

Девушка тряхнула головой.

— А вот и нет! След в истории надо оставлять добрый и чистый.

— Куда уж чище, — заметил я. — Из душа-то.

Дарья чуть наклонилась и ущипнула меня за руку.

— Не издевайся!

— Всё, больше про душ ни слова, — пообещал я, потирая руку — было совсем не больно, и спросил: — Скажи, Даш, а ты хорошо тот день помнишь, когда сломался телефон?

Она пожала плечами.

— Ну, помню…А что?

— Ты тогда ничего такого не почувствовала? Необычного?

Даша задумалась.

— Да нет, вроде. А почему ты спрашиваешь?

Я немного помолчал, собираясь с мыслями.

— Не могу понять, почему вдруг ни с того, ни с сего происходит одно самых значительных открытий в истории Марса. Каковы причины? Ни за что не поверю, что до тебя никто не ломал телефонов и не пытался одновременно связаться со спасателями.

— По-моему, — неуверенно проговорила Даша, — вот сейчас, когда ты спросил… Мне кажется — да, что-то такое было.

— Что? — спросил я жадно.

— Не знаю, не могу объяснить. Ты давно с Земли?

— Пятнадцать лет.

— Тогда ты не поймёшь, наверное. Я прилетела полтора года назад после университета. Но не в этом дело… — она запнулась.

— Ты попробуй, — предложил я.

— Мне показалось, нет — напомнило, ожидание прихода весны. Стоишь в лесу, в поле, у речки в конце зимы, и вдруг чувствуешь что-то такое… Что-то в воздухе, в проталинах снега, в льдинках застывшей капели…Весны ещё нет, но она вот, здесь…Не знаю, как объяснить. — Даша замолчала.

Я усмехнулся.

— Я понял. И я помню всё, что было на Земле, и это ощущение тоже. — Краем глаза я заметил, что Лидия Сергеевна закончила разговор и теперь сидела, довольно неудобно повернувшись на сиденье и глядя на нас. Я наклонился и развернул ее кресло, предлагая поучаствовать в разговоре.

— Последние год-полтора у меня здесь точно такое же ощущение. Будто грядёт что-то новое, необычное. Словно Марс, как и Земля, пробуждается после долгой-долгой спячки, и подтверждение тому духовный отпечаток человечества в его едином поле.

— Марсиане? — улыбнулась Лидия Сергеевна.

Я покачал головой.

— Нет. Мало того, что мы за столько времени не нашли никаких следов, так и после терраформирования, они бы наверняка сами объявились. Хотя бы с возражениями.

— Но мы же сохранили самые значительные плато и каньоны, вроде этого, — кивнула за окно Лидия Сергеевна.

— И изменили атмосферу, — возразил я. — Ни один марсианин не стал бы приветствовать повышение кислорода и увеличение давления. Для них это просто смертельно.

— Тогда что? — спросила Даша.